Кризис поджимал. Деньги в кошелке таяли серым сугробом в весенний солнечный день, новых поступлений не ожидалось, и я, отложив все остальные дела, поехал «бомбить». Пока не везло. Мы с «копеечкой» доехали уже до Черной речки, но попутчиков не попадалось. И вдруг я увидел впереди на противоположной стороне улицы вытянутую руку ― потенциальный гость. Я замедлил ход, думая «Только бы никто не перехватил.» Встречные машины не останавливались, образовался просвет, я резким движением рванул руль влево и развернулся точно перед клиентом, радуясь почину. Резкий визг тормозов порвал мою радость. Прямо мне в лоб, против направления движения, с бешенной скоростью летела черная BMW, уткнувшись мордой в асфальт и тормозя с дымом из-под колес. Пальцы, вцепившиеся в руль, побелели, все тело, кроме глаз, следивших за приближающейся массой, парализовало. «Копеечка» тоже сильно дрожала. Страшная черная машина остановилась в метре от нас, оттуда выскочили три амбала в черной коже. Самый здоровый рванул дверцу «Копеечки», одним движением вытащил меня наружу и кинул на бежевый, с пятнами ржавчины, капот.
― Ты …., совсем ….? Ты ваще понимаешь, какого …. ты сейчас ….? Да я тебя …., ― заорал он на меня.
Сопротивляться или возражать было бесполезно ― я был виноват, хотя до сих пор не понимаю, откуда взялась эта BMW, я же в зеркало посмотрел перед разворотом. Я лежал на капоте тихо, не шевелясь. Прочие машины и люди тихонечко огибали нас, стараясь смотреть в сторону. Мы с «копеечкой» были одиноки против этих монстров в гуще большого города. Из-за широченных плечей амбала вынырнул человек нормального размера с более-менее осмысленным взглядом ― их главный, шеф.
― Тебе жить надоело? ― спросил он меня ласково.
Я молчал. Теперь я понял, как смотрит кролик на удава.
― Паспорт есть?
Сглотнув сухую слюну, я отрицательно покачал головой.
― А что есть?
― Права, ― еле выдавил я.
― Давай!
Я аккуратно, стараясь не совершать резких движений, вытащил кошелек и протянул ему. Он брезгливо заглянул внутрь, вытащил права.
― Так, Урмас, поедешь с нами.
― Зачем, может здесь? ― пискнул я.
Он посмотрел на меня, как удав на кролика, и я сник. Один из бугаев протянул шефу мобильный телефон. Тот приложил его к уху, посмотрел на едва различимое над домами небо и негромко сказал:
― Так, срываемся.
Через полминуты не было ни братвы, ни шефа, ни BMW. Я медленно стек с капота на асфальт. Разум замкнулся внутри черепной коробки, пытаясь осмыслить, что сейчас произошло. В голове проносились картины одна страшнее другой.
― Давайте я вам помогу, ― прорвался в мой закукленный мозг незнакомый голос.
Взгляд с трудом вывернулся наружу. Я сидел на асфальте, прислонившись спиной к колесу. «Копейку» трясло крупной дрожью, которая через колесо передавалась мне. В руке я сжимал свой кошелек. А надо мной склонился пожилой, не очень опрятный, но приятный мужчина с тревогой во взгляде. Я вскочил. «Копейка» уже даже не тряслась, а крупно вздрагивала. Я заглянул в кабину ― мотор перегрелся. Я выключил двигатель, и ответил старичку:
― Спасибо, все нормально.
― Вас ограбили, я видел с той стороны. Я могу свидетелем…
― Нет, спасибо, не надо. Никто меня не грабил, я чуть аварию не устроил, а они рассердились…
― Вам успокоиться надо, у вас руки трясутся.
Я кивнул головой, руки у меня действительно тряслись:
― Мне надо кофе выпить. Может вы мне компанию составите?
Он задумался и, после некоторой внутренней борьбы, сказал:
― Я бы с удовольствием, но у меня пенсия, и вообще мне уже пора идти, а то на электричку опоздаю.
Мне не хотелось его отпускать:
― Вон кафе напротив, там кофе по-турецки делают, я знаю, я вас угощаю, а потом отвезу, куда скажете. Пожалуйста.
Он еще пытался сопротивляться:
― Да ну что вы, вы ж наверное тоже не миллионер, да и неудобно, что вы так…
― Удобно, удобно. ― ответил я, уже улыбаясь. ― Нынче так редко в людях участие встретишь, что просто так я вас не отпущу.
Пока мы пили кофе и знакомились, я перестал дрожать, да и «Копеечка» остыла. Мы вышли, и я спросил Виктора (так звали нашего нового знакомого):
― Так куда вас отвезти?
― Вы знаете, я наверное на метро, спасибо, Вы меня и так хорошим кофе угостили. Правда, электричку я уже пропустил, следующая через час.
― А знаете что? Давайте я вас отвезу прямо домой. Работать сегодня все равно не получится, а когда я за рулем за городом, это успокаивает.
После недолгого сопротивления он согласился. «Копеечка» вырвалась из города и понеслась вдоль побережья Финского залива.
Любая машина, даже самая мелкая микролитражка, мечтает о дальней дороге, когда вместо унылого ползанья по давно изученному, а потому скучному лабиринту городских улиц, вылетаешь на бесконечную трассу. Цель поездки становится неважной, а ее приближение, означающее скорый конец дороги, вызывает скорее раздражение, чем радость ― все подчиняется процессу движения. Уплотнившийся от скорости свежий воздух усиленно нагнетает горючую смесь в цилиндры, туго бьет в лобовое стекло и гнет в дугу антенну. За окном проносятся виды, сменяя друг друга, как кадры в телерекламе, без видимой логической последовательности – лес, речка, деревня, поле, бензоколонка, перекресток, грузовик пылит вдали, неопрятный придорожный магазинчик, снова поле… Когда нам удавалось вырваться на свободу, мы менялись ролями – «копейка» безудержно неслась вперед, а я ее сдерживал. Такое случалось нечасто, но сегодня случилось.
Я молча наслаждался движением и единением с моей бежевой подругой. В городе все так хлопотно и суетливо, только на трассе полностью сливаешься с машиной. Виктор же скучал и рассказывал о своей жизни. Живет он в доме, на краю дачной деревни на Карельском перешейке. Раньше жил в городе, но после того, как дети (двое, сын и дочка) разъехались кто куда (сын в Израиле, а дочка в Сибири в военном гарнизоне), они с женой поменяли квартиру на дом в деревне и стали там жить. Им обоим очень нравился такой образ жизни, но жена через год умерла ― инсульт, пока добрался до телефона, пока скорая приехала, уже упустили. Ну вот, он теперь бобылем и живет, но старается себя и хозяйство не запускать ― «есть причины» загадочно подмигнул он. Я подмигнул в ответ, ухмыльнувшись про себя «знаем мы эти причины».
Враскачку, по неровной грунтовке, мы въехали в тупичок на окраине небольшого дачного поселка.
― Вот здесь, ― указал Виктор на слегка покосившиеся, но еще прочные ворота, крашенные шаровой краской.
«Копеечка» остановилась. Напротив, перекрывая вид, высился мрачный кирпичный забор с железными воротами. А над ним торчала вершина замкоподобного трехэтажного сооружения, резавшего глаз своей аляповатостью после потрясающе красивых, но не бросающихся в глаза домов Петроградской стороны. Я сразу вспомнил шефа из того черного BMW ― наверняка у него такое же уродище.
― Соседи не мешают? ― спросил я.
― Не мешают. ― добро улыбнулся Виктор и добавил: ― Кофе, извините, нету, но без чая я вас не отпущу.
Я согласно кивнул головой и, толкнув дверцу, выскочил на свежий воздух, резко пахнущий деревней, свежестью и солнцем. Виктор просунул руку в щель в заборе и открыл изнутри щеколду, потом толкнул калитку и жестом пригласил меня войти. Я похлопал бежевую подругу по теплому боку, запер дверцы, и вошел в калитку. Не слишком ухоженный участок был приятен глазу ― вместо стройных грядок большую часть участка занимал лужок. Газоном назвать его было нельзя в силу нестриженности и кочковатости. Ближе к забору сбились вместе несколько разросшихся корявых деревьев, по-моему яблонь, а чуть подальше шары смородиновых кустов. Все было уютно и практично.
Я посмотрел в другую сторону и вытаращил глаза ― на меня несся грязно-серый ком. Я едва успел отскочить, как мимо просвистел небольшой козел, скорее даже козленок. Он тут же остановился, развернулся, и снова помчался на меня. Виктор перехватил козленка за рога и прижал его голову к земле:
― Извините, это он так играет, молодой еще.
Я пожал плечами.
― Это «Серый», его так зовут, вообще-то он не мой, ― продолжал Виктор.
Я удивленно вздернул брови.
― Ну да, запутал я вас совсем. Пойдемте в дом, я за чаем объясню.
Вскоре на допотопной газовой плите загудел чайник, на столе появились сушки, мед и домашнее варенье. Хозяин был домовитый ― все в доме было прочное, добротное, хотя и не очень аккуратное. Чувствовалось отсутствие женской руки. Он заварил чай ― в воздухе явственно запахло душистыми травами, у меня потекли слюнки ― ужасно захотелось хлебнуть горяченького и зажевать сушкой. В окно что-то стукнуло. Я оглянулся, но увидел только мелькнувшую тень.
― Анюта, ― улыбнулся Виктор и встал.
Дверь открылась, и вошла молодая жещина.
― Здравствуйте, дядя Вить! ― поздоровалась она. ― Серый опять к вам сбежал?
Молодая, ухоженная, со вкусом одетая, она была как из другого мира. Не то чтобы красива броской яркостью городских девиц, она просто радовала глаз доброй улыбкой и правильными формами. Ее присутствие здесь сначала показалось диссонансом, пришествием из другого мира. Но, когда я увидел, как она по-домашнему улыбается хозяину дома, чувство неловкости пропало.
Тут она увидела меня. Улыбка схлопнулась, взгляд насторожился.
― Анюта, это мой гость, ― засуетился Виктор. ― Его бандиты чуть не ограбили, вот я его и позвал чаю поить.
Я встал и представился:
― Здравствуйте, я Урмас, только меня не грабили, я сам чуть аварию не сделал.
На ее лице отразилось удивление.
― Анечка, садись с нами, чаю попьешь, ― пригласил хозяин.
Гостья посмотрела на меня, на секунду задумалась и отказалась:
― Нет, дядь Вить, спасибо, я побегу. Вы Серого потом ко мне загоните, ладно?
― Обязательно! ― согласился Виктор. ― А может все-таки чаю?
― Нет, я побежала, всего! ― она улыбнулась хозяину, холодно кивнула мне, и пропала.
За окном снова мелькнула тень.
Виктор смотрел в окно.
― Так это ее козлик, да? ― спросил я.
Он встрепенулся:
― Серый-то? Да, ее. Анюта подобрала его. Кто-то привязал его к столбу на пустыре и оставил, он там три дня блеял. Она его к себе забрала, усыновила вроде, с мужем поругалась из-за этого, а оставила себе.
Он налил себе еще чая и медленно, обстоятельно, начал рассказывать, аппетитно прихлебывая из большой поллитровой чашки.
― Аня, она вон в том доме живет, напротив (он указал рукой на тот самый аляповатый замок). Она не работает, дома сидит. Ну это летом, конечно, а так-то у них квартира в городе. А это вроде как дача. Когда дом этот сделали, и они сюда приехали, скучно ей было после города. А тут этот козленок. Она его усыновила, а что с ним делать, не знает. Ну, у меня и спросила. Я вообще-то тоже в козах не очень, но разобрались, что к чему. Анюта теперь часто ко мне забегает, на чаек и так поболтать, всякими деликатесами балует, попробовать приносит. Вот эту гусиную печень, как ее, фута га? (Фуа-гра? ― переспросил я). Во-во, она самая. Интересно, но мне не понравилось. Сало, ежели с чесноком, да с прожилочкой, или например груздь соленый, куда как лучше, особенно если под рюмочку.
Мне было уютно и спокойно. Я не перебивал, не спрашивал, даже почти не слушал, пребывая в каком-то взвешенном состоянии. А он продолжал:
― Муж ее сперва косился, даже зашел узнать, куда это его жена бегает. А потом даже и обрадовался, что я такой неказистый, но поболтать люблю. Но Вы не подумайте, муж ее не бандит, как на вас сегодня напали, он бизнес-мен (Виктор аккуратно, по слогам, произнес это сложное слово), и вообще хороший человек, но суетный какой-то, все быстро надо, раз-два, и дальше бежать. Даже чаю тогда не попил. И на жену времени не хватает, все дела разные. Зато придумал проход между заборами сделать, говорит, мол нечего Ане по улице у всех на виду бегать, мало ли, кто что скажет. Вон посмотрите.
Мне пришлось встать с уютного продавленного стула и выглянуть в окно. Скосив взгляд совсем в сторону, следуя за его пальцем, я увидел небольшую деревянную дверцу в глухом заборе.
― Мы эту дверь не запираем. Серый любит ко мне бегать. Боднет с той стороны, и ко мне бежит, зелень щипать. Там-то за забором газон стриженный, да розарий, особо не развернешься, а у меня ешь, не хочу. А назад ему никак ― дверь в эту сторону открывается.
Он подлил себе чаю и продолжил:
― А мне Анюта, как дочка, свою-то я почитай и не вижу годами. А тут такая интересная, образованная, столько мне рассказывает всего. И я ей помогаю, вот Серого вместе растим, как внук он почти. У меня своих-то пока нету.
У меня начали слипаться глаза. Я протер их, тряхнул головой, и сказал:
― Спасибо вам, выручили вы меня.
― Да чем выручил-то? ― всплеснул руками хозяин. ― Это Вы меня подвезли, хотя чай, конечно, у меня хороший, я туда чебрец добавляю, и еще…
― За чай спасибо, но не в чае дело, ― перебил его я. ― Вы мне веру в людей сегодня вернули. Вы сами, и соседка ваша Аня, и даже муж ее, и уж конечно козлик усыновленный.
Я встал и почему-то, неожиданно для себя, поклонился ему, положив руку на грудь. Он недоуменно на меня смотрел, ничего не понимая.
― Какая вера? Вы о чем? ― Виктор смотрел на меня ласково, как на неопасно помешанного.
― Сейчас каждый сам за себя, как в джунглях, в каменных джунглях, ― сбивчиво объяснял я: ― Понимаете, родные, несколько близких друзей, и все, больше ты никого не интересуешь, ну только если в качестве мишени. Эти (я пошевелил пальцами, не желая произносить вслух) утром могли убить меня, и никто бы даже ничего не заметил. А вы подошли, помогли. И у вас тут ― козлик, калитка незапертая между дворами, Аня на чай приходит. Здорово тут у вас. Спасибо вам большое, мне пора ехать.
Я сделал шаг к двери.
― И тебе спасибо, ― Виктор перешел на «ты».
На улице меня поджидал Серый и сразу кинулся в атаку. Я схватил его за небольшие рога ― они удобно ложились в руки, и стал качать его голову влево-вправо. Серый попробовал вырваться, но сил явно не хватало. Тогда он смиренно сдался, позволяя мне качать его головой. Я отпустил козленка, он отбежал назад и тут же, пританцовывая задними ногами, ускакал за дом.
― Уже с Серым подружился, ― улыбаясь, сказал Виктор.
Запыленная «копеечка» ждала меня за воротами. Она не бросалась меня бодать, а только радостно скрипнула, когда я подошел. Виктор, шедший за мной, протянул мне руку. Я пожал ее, получив в ответ крепкое пожатие рабочей мужской ладони.
― До свидания, здорово тут у вас! ― попрощался я.
― А ты заходи, в любое время. ― ответил он. ― Я тебя и с Аней познакомлю, она тебе понравится.
― Обязательно! ― ответил я, думая, что вряд ли сюда вернусь, хотя кто знает?
На въезде в город я заметил голосующего человека, но останавливаться я не стал. «Хватит на сегодня приключений, да?» ― сказал я бежевой подруге. Она согласно кивнула на неровности дороги. «Ну вот и отлично! ― заметил я ― Давай-ка я тебя лучше помою, а то вся запылилась». И мы поехали в гараж.