Пить уже неохота,
смотрю в темноту,
Застоялись мы что-то
в паршивом порту.
Все пропиты дукаты,
мир гнилью пропах,
И кровь бьется стаккато
в немытых висках.
Тут заряжен, на случай,
пистоль на столе,
В кабаке том вонючем,
что ад на земле.
Осознал я внезапно,
что воздух тут спёрт.
Но поднимемся завтра
с утра мы на борт.
Такелаж подлатали,
и снова на год
Мы в тяжелый и дальний
выходим поход.
Круг замкнулся сансары,
и сможем опять
Грудью дряблою пару-
са ветер поймать.
Грусть в тиши предрассветной
рассеется в дым,
Парус полнится ветром
соленым, тугим.
Океан безграничен,
суров и безлик,
Но мы заперты нынче
в свой крошечный бриг,
Что направо кренится
в густые шторма,
И один за одним все
сойдем мы с ума.
И не вспомним уже, где
баллады, где быль,
КружевОм на манжете
обвиснет вдруг штиль,
И поникнет на солнце
гюйс порванный наш,
Снова в порт мы вернемся
чинить такелаж.
Огрубевшее сердце
сожмется в кулак,
В рай земной станет дверцей
портовый кабак.