— Цветы! — сказал он после молчания.
— Что — цветы? — не поняла она.
— Хоть цветы… — Котик вскочил, глаза его горели. — Кобра говорил, там цветы какие-то!
Вишня хмыкнула:
— Зачем цветы? И так хорошо… Здорово ведь вода шумит? — Она задрала голову. — Котик, а ты знаешь звезды? Что это за звезда?..
Ответа не последовало. Она посмотрела по сторонам: с трудом различимая серая фигура мелькнула со стороны плотины, оттуда раздалось шуршание.
— Ты куда? — крикнула она.
— Я сейчас, подожди… — отозвался голос Котика.
Она снова задрала голову и стала смотреть на звезды. А вдруг сейчас упадет звезда, подумалось ей, надо придумать желание. Она напряглась. «Хочу, чтобы… — задумалась она. — Что же пожелать?.. Сдать экзамен?.. Ерунда! Набор итальянских теней Pupa, как Мухе отец из «Березки» подарил? Нет, тоже не то… Такой романтический вечер, а я — про тени… Надо что-то, чтобы про меня и про Котика… вместе. Давай, можно падать!» Вишня смотрела в небо, а звезда все не падала.
Котик подошел к тому месту, где Кобра днем спускался к воде. Еще не совсем стемнело, было видно темную стену, круто обрывающуюся замшелым камнем, скобы лестницы, спускающейся вниз, и смутно, скорее угадываемую по шуму, чем различимую, белую пену бурлящей внизу воды. Он осторожно поставил ногу на верхнюю ступеньку, поелозил, чтобы убедиться, что ступенька надежная и не скользкая, и уместил рядом вторую ногу. Спустился на одну ступеньку и замер… Еще на одну… Спускаться в темноте было страшно, но не возвращаться же без цветов. Хорошо Кобре, он от природы ловкий, ему все легко…
Еще ниже, вот уже вода бурлит совсем под ногами… Где же тут цветы, про которые Кобра говорил? Вот это, что ли? Чуть правее, в стыке между каменными плитами торчал чахлый пучок травки, увенчанный несколькими крохотными цветками почти черного цвета. Наверное, они синие или фиолетовые, но сейчас в сумерках кажутся черными. Жидковато, конечно, но он же обещал принести цветы, чтобы все не ограничивалось простым «да». Быть может, увидев цветы, она тоже скажет «да», наверняка она скажет «да», это она сейчас просто дурачилась…
Осторожно он потянулся к цветам. Почти достал, еще десяток сантиметров… Переместился совсем к краю лестницы, держась за нее левой рукой и ногой, а правой рукой потянулся за цветами, другой ногой повиснув в воздухе. Достал, дернул… несколько стебельков оказались в руках, но еще три черных цветка издевательски торчали из каменной щели. Так… теперь аккуратно положить уже сорванный букетик в карман штормовки и сорвать эту наглую троицу. Он положил цветы в карман, и тут нога соскользнула с мокрой ступеньки. Поскольку все внимание было сосредоточено на правой руке с цветами в кармане, левая рука, оставшаяся единственной опорой, не успела среагировать, сжаться на скобе мертвой хваткой. Пальцы не удержали веса, разжались, и Котик с головой погрузился в пенящуюся воду. Вода обожгла холодом, одежда облепила тело. Плавать Котик умел хорошо, поэтому не испугался, а испытал лишь злость и досаду. И переодеться ведь будет не во что!
Сильными гребками он вытолкнул себя на поверхность и вдохнул черного воздуха. Теперь плыть вниз по течению и забирать влево — там пляж, можно выйти. Но вода отказывалась ему помогать, будто это и не вода вовсе. Он резкими гребками попробовал держаться на поверхности, но гребков не получалось: вместо привычного сопротивления ладони находили лишь пустоту… Начал подкатывать тяжелый ужас. Это пена, сообразил он, в пене плавать нельзя, в пене даже лодка тонет. Он уже погрузился с головой… Теперь у него полминуты, пока не кончится воздух, чтобы найти решение… И он вспомнил, что где-то слышал, как выбираться из водоворота: надо не бороться с ним, а нырнуть поглубже и там, на глубине, где поток не такой сильный, уйти в сторону и вырваться. Так и тут: пена только сверху, не надо с ней бороться, надо уйти поглубже, там нормальная плотная вода… и плыть на глубине вниз по течению. Он легко под водой проплывает бассейн, двадцать пять метров, сможет проплыть и тридцать пять, да еще течение сильное, это будет уже пятьдесят, а там уж наверняка и пена закончится.
Он начал выгребать брассом, резкими толчками ног помогая рукам. Сильно мешала штормовка, но снимать ее не было времени: заканчивался воздух. Еще два гребка, еще один, еще… Очень захотелось вздохнуть… Теперь-то уж точно пена кончилась, можно всплывать. Два сильных гребка, теперь уже вверх… Глаза вытаращились в темноту — ничего не было видно. Где же поверхность?.. Еще три гребка — кругом все та же черная беспросветная вода, не понять, где верх, где низ, только чернота. Может, он перепутал, где верх… или плыл не в том направлении? В темноте было не разобрать. Еще гребок, последний… И снова вода, кругом вода. Горло судорожно сжалось и отказалось подчиняться разуму, рот непроизвольно открылся в попытке вдохнуть, в глотку вместо желаемого воздуха хлынула вода…