Архив рубрики: Рифмы

Тяжелое, вязкое что-то
Опять разлеглось на пути,
Но знаешь ведь ты, по болоту
Как правильно надо идти.

За шагом вновь шаг, понемногу,
На жижу под пяткой плевать!
Поднять, опустить снова ногу,
Нельзя только, знаешь, вставать.

Но если усталость сказалась,
Движенье замедлилось ног,
Чтоб дальше шагнуть, хоть на малость,
Сильней надо делать рывок.

Да это ж несложно, ей богу,
Пусть даже смертельно устал —
Поднять, опустить выше ногу,
Проклятье не вечно, Тантал.

Спешу я уже на подмогу —
В пути непрерывном твоем.
Поднять, опустить снова ногу,
В движеньи мы только живём.

Пыль веселая клубится —
Рот не разевай!
Тут у нас хоть не столица,
Но кругом мелькают лица,
Красны молодцы, девицы —
Это Первомай

К нам шагает косолапо.
Хоть я и не рад,
Подобрался тихой сапой,
А зовется праздник Ваппу
Кратко, невпопад.

Синий крест на белом поле,
Ствол сосны внатяг —
Все знакомое до боли,
Померещился мне, что ли,
В небе финский флаг.

Да что ж это все означает?
Слова, что сливаются в ряд,
Тоску и покой источают,
Не радуют, не огорчают,
Не ранят, не жгут, не свербят.

Забыл я, что значит улыбка
И лязг пожелтевших клыков,
Все буднично, серо и липко,
Нет права уже на ошибку,
Простил и друзей, и врагов.

Не старости это ли звенья?
О Бог милосерднейший мой,
Яви мне простое знаменье,
Отброшу душевную лень я,
Не дай заслужить мне покой!

Живу я довольно бесстыже,
И мысли просты и легки..
Сейчас подойду лишь поближе…
Знаменье, о Боже, я вижу,
И скалю в улыбке клыки!

Ночь, темно, и лежу в кровати я,
Не выходит мне что-то спать
Слово я нашел — фонократия,
То есть голоса громкого власть.

Я сейчас говорю не с книжками,
Вон, в гнезде, среди всех галчат,
Получают еду с излишками
Те, кто громче других кричат.

Их кричащих совсем немного ведь,
Но на слух-то кажется рать,
Голоса звучат, словно проповедь,
Только слов вот не разобрать.

Те галчата уж стали галками
И усвоили свой урок —
Коль не хочешь питаться жалкими
Червяками, кричи у ног,

Что еду раздает, смотрителя,
Лишь бы громко, хоть чепуху,
Наверху чтоб тебя увидели
И услышали наверху.

Их немного, один на тысячу,
Но высок их крик горловой,
За завет, что в скрижалях высечен,
Выдает каждый голос свой.

Одного бы мы не услышали,
Сумасшедший, мол, что возьмешь,
Когда тыщи кричат с ним иже ли,
Убедительна хора ложь.

А галчонок, уже замеченный,
На раздаче отныне встал,
Тут неважно — мужчина, женщина,
Лишь бы голос наверх достал.

Описать бы критичным пером кому
Стаю звонких таких галчат,
Судят всех по голосу громкому
И не видят тех, кто молчат.

Что же делать, скажите, братия,
Как в уныние тут не впасть?
По Земле идет фонократия,
То есть голоса громкого власть.

Слишком любит разговоры,
Видно из бездельников, —
Про меня шумят с укором
Сосны корабельные.

Тут стою я век за веком,
И господь хранит меня, —
Треснула раскатным эхом
Вдруг скала гранитная. —

Знаю суетность людскую
Нету ей доверия,
Не прощу ему такую
Чинности потерю я.

Да и пахнет не озоном,
А вином да бражкою —
Возмутилися с газона
Лютики с ромашкою.

Растерял весь страх господний,
Ветра не боится он,
Должен сгинуть в преисподней —
То осины листьев звон.

— На земле таким не место,
Эй, гоните в дверь его!
— Темп пошел, однако, presto,
Только я не дерево,

Не цветок я под кустами,
И не елка в рамени,
Я живой, смотрите сами,
А не надолб каменный!

И живу я как умею,
То в грехе, то праведно,
Если кто-то так не смеет,
Тем пусть будет завидно.

Жизнь затянулась сложным
Мокрым тугим узлом.
Разве прожить возможно
Мимо добра со злом?

И у меня был шанс, но
Маска с лица сползла.
Зло без добра — ужасно.
Грустно добро без зла.

Вместе, неразличимы
В будущем и былом,
Женщина как с мужчиной
Слиты добро со злом.

Зла побеждает сила
В нынешний день с утра?
Встану Мафусаилом
На стороне добра.

Нынче добро в фаворе?
Снова в раю Адам?
В неразрешимом споре
Сгинуть я злу не дам.

Ангела и злодея
Надо нести тавро,
Сделать зло чуть добрее,
И расцветить добро.

Если б вы меня спросили
Прям без подготовки, вдруг:
Что типичного в России
Видишь ты сейчас вокруг?

То тогда ответил я бы
Не задумываясь: — Вот
Посмотрите, кто там прямо
Впереди меня идет:

Словно капельки сережки
Светло-русая коса,
И серьезная немножко,
Правда чертики в глазах,

Хотя спрятались и ловко,
Сразу видно — шебуршат,
Но под чудною головкой —
Синий в перерост бушлат,

Надпись «МЧС России»
Крупно белым на спине,
Раз уж вы меня спросили.
Так вот видится то мне.

Туман раскидало ветром.
Навыпуск, как газыри,
Прочерчены в небе светлом
Изломанные фонари.

Да что ж они у дороги?
Ведь не развлечения для!
Мерещатся чьи-то ноги,
И виселица, петля.

Надежные, черной стали,
Их мерный парад смотри,
В строю эшафоты встали —
Дорожные фонари.

Но мешкают что-то боги,
Спешу я, пока живой,
Фонарь, что в конце дороги,
Еще не возвигнут мой.

После Лондона, Парижа,
Всяких прочих Вен,
Я с утра сегодня вижу
город Гронинген.

Я в гостинице оставил
Черный свой рюкзак
И пошел без всяких правил
В город просто так,

Чтоб чуть-чуть после обеда
Побродить в тиши.
Что кругом? Велосипеды,
Запах анаши

Чуть несет из кофешопа,
Да звучит труба
Где-то нервно, одиноко,
Я пошел туда.

В самом центре Гронингена,
Через мост и вниз
Выставка скульптур Родена —
Неплохой сюрприз!

Мрамор, бронза, бюст Бальзака,
«Вечная весна»
Все манит из полумрака,
Светла и грустна…

Взял потом я кружку пива,
И орешков чуть,
Вон луна висит красиво
И теплеет грудь.

А над городом качнулся
Колокольный звон.
Вечер, я уже вернулся
И впадаю в сон.

Эту птичью природу, ну кто поймёт?
Так тут сложно все или просто?
Вижу — белые лебеди, белый лёд,
Но чернеет вода под мОстом.

Пока оборону тут держит зима,
Что же делают в марте птицы?
Да нет, не сошли они вроде с ума,
А случилось им тут родиться.

Эти лебеди знают, что здесь бело,
Что гудят по весне метели,
Прячут головы зябко они под крыло,
Но тепло им — домой прилетели.