В жаркий летний день самое стоящее — это вырваться из каменного мешка Города и очутиться загородом, на даче. И пусть крохотные участки, напичканные грядками или сорняками, спрессованы до состояния, когда можно переговариваться, не повышая голос, а с соседями соседей, а береза, растущая на у кого-то, покрывает своей тенью еще пару участков. Тогда можно лениво делать мелкие несложные дела, типа подправить щеколду на калитке, всегда непонятно откуда возникающие на даче в одном и том же количестве – за день не сделать, независимо от того, делаешь ты что-то или нет. Такое ленивое занятие часто приостанавливается перерывами на чай с сушкой или клубнику/малину/смороду со сливками, в зависимости от сезона. А можно сидеть с какой-нибудь давно знакомой, зачитанной до дыр, книжкой или журналом «Наука и Жизнь» 30-летней давности, или просто задремать на затененной веранде на продавленном, неудобном, но ужасно уютном диванчике, и видеть легкие странные невещие сны, как те, что отображены на картинах Дали.
Но всему когда-то приходит конец, мое пребывание на даче закончилось, и мы с «копеечкой» аккуратно выпозли на дорогу, ведущую сперва к центру поселка, а потом, перейдя в асфальт, вливающуюся в шоссе на Город. Сперва мы с кряхтением и скоростью, сделавшими бы честь престарелой черепахе, переваливались из ямы в яму на внутренней улице, называемой почкму-то линией, пока не выбрались на нечто, напоминающее дорогу. Здесь не так давно прошел грейдер, и дорога была покрыта вместо ям мелкой гребенкой. По такой гребенке невозможно ехать со средней скоростью – трясет неимоверно, надо или ползти медленно, плавно перекатываясь между грунтовыми волнами, или нестись быстро, по самым гребням этих волн. Разумеется, мы выбрали второй вариант, и неслись, едва касаясь колесами земли. Амортизаторы работали напряженно, но кузов плыл над грунтовой гребенкой ровно и плавно. Сзади поднималось облако пыли в форме дракона – уже давно не было дождя. Мы от него убегали, но бесформенный серый с изжелтом дракон не отставал, растянувшись на добрый километр. Мы проезжали вдоль бывшего карьера, заполненного водой, использовавшегося местными мальчишками в качестве озера – там и купались, и пытались ловить рыбу, и даже испытывали самодельные бомбочки. Сразу за карьером грунтовка переходила в асфальт, и там уж мы бы оторвались от пыльного дракона.
Вдруг я увидел, что нам наперерез бежит мальчик лет 10-11 и что-то держит в руке. Я напрягся – у нас уже был опыт, когда подростки кидались камнями в мою бежевую подругу, а потом убегали. Но этот мальчишка подбежал уже слишком близко для хулиганских выходок, и в руке у него – я от изумления даже присвистнул – был одинокий ботинок. Он что-то кричал, но я не слышал слов – похоже, надо было остановиться и разобраться, в чем дело. Я подтормозил, и нас тут же накрыл серо-желтый дракон, давно поджидавший такую возможность – на зубах заскрипел песок, в горле запершило, глаза стали моргать гораздо чаще.
— Дяденька, дяденька, помогите! – неразборчиво затараторил мальчишка и чихнул.
— Спокухин! – сказал я, — Давай спокойно расскажи, что случилось.
— Там Витька! У него из ноги! Кровь идет! Он весь белый! Помогите! – каждую фразу мальчишка выкрикивал отдельно.
— Пойдем, посмотрим на твоего Витьку, — сказал я спокойно, хотя помощь, похоже, действительно требовалось. Пыль начала оседать, и я увидел, что на берегу карьера около воды в странной скрюченной позе сидит другой мальчишка в одних трусах, и его выпяченные крылья-лопатки равномерно дергаются. Я ускорил шаг и подошел к нему вплотную, но он меня не замечал – он сидел, обняв обеими руками, как ребенка, свою правую ногу и, склонившись над ней, разглядывал ступню, равномерно раскачиваясь взад и вперед. Мне пришлось его обойти со стороны воды, где было причалено какое-то несуразное подобие плота. На подошве ступни была довольно глубокая рана, откуда медленно сочилась густая кровь. Вроде непосредственной опасности для жизни не было, но что-то меня беспокоило.
— Так, быстро рассказывай, как тебя так угораздило! – скомандовал я, но парнишка молчал и продолжал раскачиваться, разглядывая свою рану. Он явно был в шоке. В глазах, кроме ужаса ничего не было. Я повернулся к тому, что бежал мне наперерез:
— Тебя как зовут?
— Гоша, — отозвался тот и тут же уточнил, — Игорь.
— Давай Гоша-Игорь, рассказывай, как Володя ногу пропорол.
— Не Володя, а Витька, — поправил Гоша.
— Хорошо, пусть Витька.
— Мы плавали на плоту… – начал тот. Я внимательно посмотрел на плот – дощатый щит от забора, на нем кривая палка полтора метра длиной, да разбитый стакан с землей. Так… стакан с отбитым верхом…
— Он на стакан наступил? – спросил я Гошу. Тот кивнул и опять начал быстро-быстро бормотать:
— Вы ему жгут наложите, и еще таблетку какую-нибудь дайте, чтоб не больно было. Он не умрет? Если надо, я ему свою кровь дам.
— Вот угораздило-то, — пробормотал я про себя, а вслух громко и сердито произнес:
— Жгут не нужен, он не умрет, помоги-ка мне.
Я взял Витьку на руки и осторожно понес к машине. Мальчик был худенький и почти ничего не весил. Он немножко отвлекся, в глазах появилось что-то живое. Он посмотрел на меня с подозрением, попытался отодвинуться, так, что я его чуть не уронил.
— Отпустите меня, мне домой надо, мама зеленкой намажет, и все пройдет.
— Ты где живешь?
— Мы за родником живем, — пояснил Гоша, — я на третьей линии, а Витька на четвертой, второй дом от дороги, желтый такой.
Это пара километров по колдобинам, подумал я, а смысл? Только время потеряем. Я вытащил из бежевого багажника аптечку и неумело перевязал раненную ступню.
— Значит так, — сказал я, — Тебе надо в больницу, там сделают укол от столбняка, а только потом домой.
Слово «укол» подействовало успокоительно, Витька согласился на больницу. Когда рана скрылась за белой повязкой, он уже мог реагировать на слова.
— А ты, Гоша, помоги мне одеть Витю, не в трусах же ехать, и дуй к нему домой, скажи, что я повез его в районную больницу. Пусть подъезжают туда.
— Нет! – твердо ответил Гоша, — Я с ним поеду! Вдруг ему кровь понадобится, я дам.
— Хорошо, — согласился я.
Мы поехали. До больницы было минут сорок спокойной езды, но Гоша нервничал и все время просил:
— А побыстрее можно? Витька, ты только не остолбеней!
Мы поддали. «Копеечка» лихо крутила колесами, я сосредоточенно глядел на дорогу, высматривая ямы, Витя начал снова впадать в ступор, и Гоша его постоянно тряс, опасаясь, что тот остолбенеет. Я увидел в зеркало заднего вида, что Гоша даже гладит Витю по голове и еле сдерживает слезы, а тот с удивленным видом от него отстраняется – такие сантименты не приняты среди мальчишек. Атмосфера стала напряженной. Чтобы хоть как-то разрядить загустевшую тишину, я сказал:
— А теперь расскажите, как вас занесло на этот чертов плот с разбитым стаканом.
— Мы рыбу ловили, — объяснил Гоша.
— Рыбу? – изумился я, — В этой луже? Да ее там и не было никогда.
— Есть, — вмешался раненный, — Я сам мальков видел.
— Ага, — я наконец-то понял, что та кривая палка на плоту была удочкой, — Ну и ловили бы себе с берега.
— С берега не клевало, — грустно сказал Витька, — А вот он сказал, что надо, чтоб глубоко.
— Ничего я такого не говорил, — закричал Гоша, — Ты сам сказал, что с лодки лучше.
— Да? А кто предложил плот сделать? – Витя от возмущения даже про ногу забыл.
— Эй, друзья, не ссорьтесь! – я попробовал их утихомирить, — Вы сделали плот, а стакан-то вам зачем?
— Для шитиков, – хором ответили рыболовы.
— Для кого?
— Для шитиков! Это такие гусеницы, под водой живут, в домиках.
— А-а, ну это понятно, — ничего не понял я, — А рыбу вы куда собирались складывать?
Они переглянулись, было ясно, что об этом они не подумали. Ладно, замнем для ясности. Я спросил, почему они были босиком. Оказалось, что под их тяжестью плот почти полностью уходил под воду, и чтобы не замочить обувь, они ее сняли и оставили на берегу. Нашли где-то разбитый стакан, накидали туда земли и стали с плота искать в воде шитиков. Плот качнулся, и Витя наступил на стакан. Все просто.
Бежевая подруга не подвела – примчала быстро и шикарно остановилась прямо на пандусе у приемного покоя. Нас приняли сразу. Витю увели, Гоша ринулся было за ним, но похожая на белый шар медсестра оттеснила его в угол и спросила:
— Друг?
— Друг! – подтвердил тот.
— Ну и сиди спокойно. Теперь все с твоим другом будет хорошо – доктор все, что надо, сделает.
— А ему кровь нужно будет переливать? Я дам! – Гоша снова вскочил.
— Ух ты, друг, — шарообразная сестра улыбнулась и погладила его по давно не стриженным волосам, — Если понадобится кровь, мы тебя позовем в первую очередь.
— Хороший друг у Вашего сына, — обратилась она ко мне.
— Он не его сын, — вскочил возмущенный Гоша, решив, что я сейчас присвою Витьку себе, — Он мимо проезжал!
— Сознаюсь, — улыбнулся я, — Я просто проезжал мимо и решил подвезти мальчишек до больницы.
— Ну тогда ты, друг, помогай анкету заполнять, — обратилась сестра к Гоше, — Как зовут больного?
— Витька! – с гордостью, что ему доверили столь важное дело, отчеканил тот.
— Виктор, — записала сестра, — А фамилия?
— А я не знаю… – прошептал Гоша в ужасе, что теперь Витьку не станут лечить.
— Ну вот, — огорчилась сестра, — Друг, а фамилию не знаешь. А родился он когда?
— Зимой… – Гоша был совсем убит собственной ничтожностью.
— И где он живет, тоже не знаешь?
— Четвертая линия, второй дом, желтый, — Гоша радостно начал, но сразу понял, что это не то, что нужно, и печально закончил, — Тоже не знаю…
— А вы его теперь лечить не будете? – Он почти плакал от досады.
— Без фамилии-то? – засмеялась сестра, но посмотрев на Гошу, прешла на серьезный тон, — Лечить мы его будем обязательно, не переживай, но и форму заполнить надо.
— Пусть приедет кого-нибудь из взрослых родственников, — она уже обращалась ко мне тоном, не допускающим возражений, — Постарайтесь побыстрее, чтобы до окончания моей смены.
— Ну что, друг Гоша, поехали назад, — я пошел к выходу.
— Я останусь! – уперся он, — Она же сказала, что позовет меня, когда кровь будет нужна.
— Переливать кровь не понадобится, — уверенно сказал я.
— Вы не знаете, Вы не доктор! – Гоша не сдавался.
— Дядя правильно сказал, — вмешалась сестра, — Поезжай домой.
— И Вы не доктор! – Гоша был непреклонен, — Вы медсестра и не знаете.
Сестра тяжело вздохнула и сказав
— Ну ладно, пойду спрошу у доктора, — скрылась за дверью с забеленными стеклами. Вернулась она через минуту и с сердитым лицом объявила:
— Доктор сказал, что кровь не понадобится.
Доверчивый мальчик смирился и уныло поплелся к выходу, теребя в руках Витин ботинок. Вдруг он ринулся назад, подбежал к сестре и, заглядывая ей в глаза, заканючил:
— А можно с ним попрощаться? Ну пожааалуйста…
— Ишь чего удумал, прощаться, — сестра рассердилась, — Ну-ка, давай домой по-быстрому! Прощаться… Нельзя туда, дружку твоему сейчас укол делают.
— Чтоб не остолбенел? – выказал эрудицию Гоша.
— Чего? – остолбенела сестра, — А-а, ну да, от столбняка. Забирайте его отсюда, мне работать надо!
Назад ехали долго. Сколько я не пытался разговорить попутчика, он молчал и упрямо глядел в окно. После карьера мы ехали медленно, чтобы не будить пыльного дракона. У родника я остановился:
— Куда дальше?
— Дальше я сам, — сказал Гоша и начал вылезать из машины.
— Погоди, — сказал я, — Давай я с тобой, надо же все объяснить, отвезти Витиных родителей в больницу.
— Спасибо, — твердым голосом ответил он, — Я сам. Машина у них своя, получше Вашей будет. А Витьке мама запрещает разговаривать с незнакомыми, ему попадет за Вас.
Меня такая логика удивила, но спорить не хотелось.
— Давай так, Гоша, — предложил я, — я подъеду поближе и буду ждать в машине. Если будет нужно, ты меня позовешь. Идет?
— Идет, — согласился Гоша, снова залезая в машину, — Cейчас вот туда, и осторожно, там яма глубокая.
Мы подъехали к четвертой линии. Я остался в машине, Гоша, все с тем же одиноким ботинком в руке помчался к желтому дому. Я включил радио, но ничего стоящего не ловилось. Конечно, полдня пропало, я сегодня собирался поработать, но видно не судьба. Я вышел из машины и решил пройтись по полю, начинающееся сразу за дорогой. Красота – трава по пояс, ромашки! Но тут же споткнулся о кочку, принялся отбиваться от мух, а когда к ним на подмогу примчалась пара слепней, позорно ретировался к «копеечке». Тогда я стал думать о сегодняшнем происшествии. Само по себе ничего особенного. Почему-то я совершенно выбросил из головы пострадавшего – рана нестрашная, с ним все будет нормально. Героем дня сегодня стал Гоша – о таком друге можно только мечтать… А вот и он, легок на помине!
— Ну как? – спросил я, — Все в порядке?
— Да, — ответил Гоша, по-моему он уже держал меня за своего, — Хорошо, что Витькин папа дома, а то его мама чуть от страха не умерла.
— Что ты ей такого сказал?
— Я ничего не сказал, — начал оправдываться Гоша, — Просто, когда я вошел с Витькиным ботинком, она чуть не упала. Хорошо, Витькин папа там на веранде сидел.
— Дааа, — посочувствовал я, — Так помочь чем-нибудь надо?
И сам же понял, что не надо – с четвертой линии с ревом и пробуксовкой вылетела красная машина, и помчалась в сторону выезда из поселка. Разбуженный серо-желтый дракон встал в полный рост, но быстро стал снова засыпать.
— Ну ладно, Гоша, а тебе что-нибудь нужно? Хочешь мороженого?
— А мне тоже нельзя с незнакомыми разговаривать, — парировал он, — Особенно, если они конфетку или мороженное предлагают.
— Молодец, верно, — согласился я, — Тогда я сам поеду мороженое есть. Ну, пока, Вите привет!
— А Вы здесь живете? – мальчишеское любопытство брало свое.
— Здесь мои родители живут летом, а я к ним в гости приезжаю, — ответил я, — Так что может еще увидимся. Тогда я уже не буду незнакомым, и обещаю тебе и Витьке по мороженому.
— Если с Витькой, то можно, — согласился Гоша.
— Ты хороший друг, Витьке повезло! – сказал я.
— Неее. Витька лучше, он мне знаете, какую машинку подарил? Американскую! Ему дядя две привез.
— Ладно, Гоша, мне ехать пора. Пока! Давай пять!
— До свидания! – он очень старательно пожал мою руку и повернулся, чтобы убежать.
Бежевая подруга заурчала двигателем и начала разворачиваться, как вдруг я увидел, что Гоша снова бежит к машине. Я остановился. Он опять затараторил:
— А ему правда кровь не нужно переливать?
— Правда! – твердо ответил я, — Так доктор сказал. А ты домой иди, тебя тоже, наверное, мама уже ищет.
— Бабушка, — поправил он и побежал.
А мы с «копеечкой» тихонечко поползли по пыльной дороге. Сонный изжелта-серый дракон лениво шевелил хвостом там, где мы только что проехали.