Погода была мерзопакостная. Мелкий холодный дождь висел в воздухе, то сгущаясь, то разряжаясь порывами ветра, который гнул уже полностью обнаженные деревья и гудел в фонарных столбах. Даже в полдень было ощущение вечера, усугубляемое спазматическими припадками сонливости. Мы ехали к дому, делать ничего не хотелось. «Копеечка» дворниками размазывала по лобовому стеклу то ли слезы, то ли сопли, монотонно шлепая лысоватыми шинами по мелким лужицам. Из глубоких же луж она вздымала фонтаны грязной воды, забрызгивая не только окрестности, но и собственное стекло. Еще два поворота, и мы на привычной стоянке, где бежевая подруга останется мокнуть под открытым, хоть и охраняемым небом, а мне… Я с содроганием представил себе дорогу от стоянки до дома, которую преодолею бегом — под горку, между домами, потом по узкой тропинке напрямик между кустами, нырнуть в парадное… и все равно буду мокрый как цуцик. В багажнике под ковриком лежит драный зонтик, но в такую погоду он не поможет. А дома придется первым делом содрать мокрые куртку и джинсы и поставить чайник.

Едва различимое в серой пелене размытое красное пятно светофора позеленело, и «копеечка», покряхтывая, тронулась, поворачивая направо на предпоследнем перекрестке. Впереди замаячило несколько темных фигур с размытыми очертаниями. Я убрал ногу с газа, чтобы не обдать никого грязным фонтаном, «копейка» послушно сбросила скорость. Одна из фигур вдруг шагнула на проезжую часть, заступая дорогу. Мы остановились. Человек подошел совсем близко и открыл бежевую дверцу с правой стороны. Только сейчас я смог разглядеть крупного мужчину средних лет, невыспавшегося, в бронежилете и с автоматом в руках.

— Слышь, друг, выручи, а? — неуверенно попросил он, и робость его просьбы настолько противоречила брутальному облику, что я, несмотря на неадекватность ситуации, улыбнулся.

Он воспринял улыбку как одобрение и, крикнув прочим «поехали!», широко распахнул дверцу, грузно усевшись на сиденье рядом со мной. Я присмотрелся: устало сжатые губы, трехдневная щетина, но не модная холеная, а просто запущенная, и насмешливые глаза, продолжающиеся морщинками улыбки. В бронежилете поверх пятнистой камуфляжной куртки, он занял все пространство справа от меня, поставил автомат с коротким прикладом и без магазина между ног, где уже собралась небольшая лужица. Задние дверцы одновременно хлопнули, и бежевая подруга прижалась к мокрому асфальту, натужно крякнув просевшими пружинами. В зеркало я увидел еще двоих парней, тоже в латах и с оружием, совсем молодых, лет двадцати двух. У одного по скуле стекала грязная струйка, лица другого не было видно, только глаза и зубы белели в сумерках.

— Куда? — спросил я.

— Вперед пока, тут недалеко, я покажу, — сказал старший и обернулся убедиться, что его подопечные в порядке.

«Копеечка» тяжело стронулась с места и, наращивая скорость и высоту фонтанов брызг, побежала вперед, раздвигая морось.

— Побыстрее можно? — спросил старший.

Я пожал плечами и немного прибавил.

— Ты извини, друг, — опять же робко начал главный, — мы тут тебе машину запачкали, видишь, погода какая…

Я махнул рукой — мол, ерунда.

— Мы на вызов срочный, тревожная кнопка сработала, — продолжал он. — А наша машина накрылась. Михалыч говорит, до вечера провозится. А тут кнопка тревожная.

Я кивнул: ну да, мол, понятно, дело привычное — возить автоматчиков на срочный вызов.

Он неловко полез в нагрудный карман, под бронежилет, и вытащил красную корочку, раскрыл и сунул мне под нос. Я скосил глаза — ни звания, ни фамилии, ни даже принадлежности гостя не рассмотрел, только слова «быстрого реагирования» и остались в памяти.

— Стольника хватит? — спросил он. — Я лучше сейчас заплачу, потом некогда будет.

Я отмахнулся, буркнув что-то нечленораздельное — мол, какие тут деньги, на службе же люди. Он удовлетворенно кивнул: похоже, и не ждал другого ответа.

Когда-то бежевая, а нынче мокрая и серая, подруга летела по сливающимся друг с другом лужам. Вдруг под ровной поверхностью одной из луж оказалась яма, «копеечка» просела передним правым колесом, раздался глухой удар (пробило амортизатор, понял я), и тут же машина снова выскочила на асфальт и побежала дальше, чуть прихрамывая. Я тихо матюгнулся, закусил губу и погладил подругу по оплетке руля.

— Здесь направо, вот сюда, — сказал старший.

— Так тут же «кирпич»… — возразил я.

— Так короче, давай! — теперь уже резким и не допускающим возражения голосом велел гость.

— А если там гайцы? У меня же права отнимут.

Тут трое бойцов заржали, заполнив громким заразительным смехом тесный салон.

— Не боись, не отнимут! — заверил старший.

— Не дадим! — подтвердил сзади звонкий голос.

Я резко повернул направо, под запрещающий знак, включив на всякий случай фары.

— Приготовились! — скомандовал старший. — Серега у дверей, ты со мной!

Почти одновременно щелкнули вставляемые магазины и лязгнули передергиваемые затворы.

— Вон у того магазина мы выскочим, а ты уезжай… мало ли что. Спасибо! — он уже был собран и нацелен на битву, рыцарь в современных доспехах.

Перед уродливой голубой, с потеками ржавчины, железной дверью, увенчанной косоватой вывеской «Магазин», мы остановились, «копейка» облегченно распрямилась — все трое в одну секунду выскочили в мокрую серость и с автоматами наготове полукругом побежали к магазину, теряя четкость и снова превращаясь в размытые фигуры. Одна фигура осталась у входа, две другие исчезли за полуприкрытой дверью.

Поскольку двери «копеечки» остались открытыми, я не последовал совету командира, вышел под дождь закрыть их. Затем вывернул руль до упора вправо и стал осматривать переднюю правую стойку, где на яме пробило амортизатор. Вроде бы никаких видимых повреждений не было. Загнал машину правым бортом на высокий поребрик и снова осмотрел стойку — вроде живы, но надо будет потом еще на эстакаду заползти, как следует посмотреть, а то и на развал-схождение проверить. Тут я обернулся и увидел, что мои последние гости, все трое, стоят на крыльце магазина и о чем-то беседуют с толстой теткой, то ли продавщицей, то ли хозяйкой заведения. Вернее, даже не беседуют, а, шаг за шагом отступая, пытаются сдержать натиск этой тетки.

Когда они наконец от нее отделались, я подошел поближе:

— Ну что, все тихо?

— Да, ложное срабатывание, — признался старший.

— Назад отвезти?

— Да мы… — начал он, оглянулся, посмотрел на молодежь и закончил: — Не откажемся!

И снова перегруженная вооруженными людьми «копеечка» тронулась по лужам, но теперь уже тихо и осторожно переваливаясь по неровностям.

— Останови вот тут, — попросил старший.

Мы остановились напротив дешевого кафе-забегаловки.

— Забежим перекусим, — сказал он, откинув голову, обращаясь к сидящим сзади. — Под это дело, раз быстро закончили.

Они вышли, снова поблагодарили и, погромыхивая автоматами, растворились в мокрой пелене. А мы поехали в гаражный кооператив в Сосновке, где можно было просочиться на эстакаду, чтобы внимательно осмотреть поврежденную правую переднюю лапку моей бежевой помощницы.

Навигация по записям